БАРГАМОТ И ГАРАСЬКА
Иван Акиндиныч Бергамотов, или просто Баргамот, был городовым. Он был высок, толст, казался человеком степенным, важным и достойным всяческого уважения. «Тонкие же струны души его спали богатырским сном». Неповоротливый его ум твердо знал лишь «инструкцию для городовых и немногие истины, добытые путем житейского опыта».
Это случилось накануне Пасхи. В десятом часу вечера Баргамот стоял на своем обычном посту.
Радостный, переливчатый перезвон возвестил о воскресении Христа. Скоро и домой. Баргамот представил себе, как он придет, похристосуется со всеми. Подарит младшему Ванюшке мраморное крашеное яичко.
Сладостные мысли оказались нарушены пьяным Гараськой. Этот тип еле стоял на ногах, что возмутило городового. В такой-то день!
Баргамот ухватил Гараську за шиворот и поволок в участок. Гараську, казалось, это не расстроило.
«— А скажи, господин городовой, Христос воскрес?
-Ну.
— Так позвольте…»
Гараська запустил лапу в карман. Озадаченный действиями задержанного, Баргамот выпустил ворот Гараськиной рубашки из рук. Тот упал. И тут Гараська завыл, как бабы воют о покойнике.
Оказалось, что он нес Баргамоту яйцо, хотел с ним похристосоваться, а яичко разбилось.
Баргамот представил себе, как мраморное яичко, которое он берег для Ванюши, разбилось. Что- то затронуло заскорузлую душу. И так-то неловко стало городовому, что он повел Гараську к себе домой разговляться. Марья, жена, сперва вытаращила глаза, но сообразила, что спрашивать ни о чем не нужно. Посадила за стол.
«— Кушайте, —- взялась потчевать Марья, — Герасим… как вас по батюшке?
— Андреич.
— Кушайте, Герасим Андреич».
Вдруг Гараська упал головой на стол и завыл. Все непонимающе смотрели на него.
«— Как родился, никто по отчеству… не называл».