Мышление, названное планетарным, с большой художественной силой воплотилось в романе Ч. Айтматова «Плаха» (1986).
Произведение открывается величественной картиной природы: застывшие под снегами пространства, устремленные вверх хребты; вершины, недоступные ни для чего, «кроме звука и света». Могучая, своевольная стихия живет по своим извечным законам, «лишь стихийные бедствия да человек могли нарушить этот изначальный ход вещей…». Как предвестие трагедии звучит в этой «стылой тишине» гул «железного чудовища» — вертолета, недаром от звукового удара тронулась и тут же остановилась, как заговоренная кровь, осыпь. Люди, «человекобоги» и рабы, исполнители чужой воли, не просто организовали убийство диких животных ради выполнения «плана по мясу», они опрокинули жизнь в Моюнкумской саванне, и не только в ней. «Жуткое нападение вертолетов», «грохот выстрелов», «светопреставление», «побоище», «бедствие, обрушившееся на парнокопытных обитателей никогда ничего подобного не знавшей саванны», жуткий страх животных, крики боли, ужасный вид людей в облитой кровью с головы до ног, одежде — весь подбор деталей, эпитетов не оставляет сомнения в авторском отношении к происходящему. Поистине апокалиптическая картина гибнущей от вторжения человека природы, разрушающейся вселенной разворачивается на наших глазах. Волчице Акбаре с поразительно синими глазами, наделенной памятью, способностью думать и чувствовать, кажется, что «весь мир оглох и онемел, что везде воцарился хаос и само солнце, беззвучно пылающее над головой, тоже гонимо вместе с ними в этой бешеной облаве, что оно тоже мечется и ищет спасения…».