Свои мемуары о революционной эпохе оставили многие известные ее деятели. Назовем для примера лишь «Очерки русской смуты» А. Деникина, «Дни. 1920» В. Шульгина. На автобиографической основе написаны «Ледяной поход (с Корниловым)» Р. Гуля, «Купол святого Исаакия Далматского» А. Куприна, «Взвихренная Русь» А. Ремизова. Опыт пережитого в годы революции и гражданской войны лег в основу художественных произведений И. Шмелева («Солнце мертвых»), П. Краснова («От Двуглавого Орла к красному знамени» и другие романы), А. Толстого (первый роман будущей трилогии «Хождение по мукам», «Эмигранты»), Б. Зайцева (рассказы «Странное путешествие», «Авдотья- смерть», «Анна»), М. Осоргина («Сивцев Вражек», в 30-е годы — «Свидетель истории», «Книга о концах»), Е. Чирикова («Зверь из бездны»), В. Ропшина («Конь вороной»), рассказов Н. Тэффи и Аверченко.
Тема революции и гражданской войны совершенно закономерно стала одной из главных в литературе не только русского зарубежья, но и советской России. Эмиграция имела возможность познакомиться с только что опубликованными в России произведениями А. Серафимовича, Д. Фурманова, Б. Пильняка, B. Иванова, Л. Леонова, Л. Сейфуллиной, И. Бабеля, М. Шолохова. Современники писателей оценивали их творчество прежде всего исходя из критериев идеологических, искали в произведениях прямо или косвенно выраженное отношение к революции. В жертву «ветреному, коварному и кровожадному божку политики» (М. Слоним) многие десятилетия приносилась объективность литературоведческих оценок и с той, и с другой стороны. Но как сквозь «кривые зеркала» политических страстей увидеть такие, например, строки Николая Туроверова.
Здесь нет политики. Здесь дана не просто зарисовка одного из реальных эпизодов гражданской войны, начала пути в эмиграцию. Скупо, почти одними глаголами, повторами («плыл», «все не веря, все не зная»), паузами там, где прерывается дыхание, передает поэт крах мироздания, в котором для него слиты воедино конь и всадник, связанные общей судьбой. Этот идущий еще из народно-поэтических традиций «кентавризм», проявившийся в произведениях Лермонтова и Толстого, в литературе XX в. будет характерен для А. Куприна, И. Шмелева, М. Шолохова и П. Краснова, позднее — Ч. Айтматова, В. Белова.
Начиная со второй половины 20-х годов, когда потерпела крах попытка вооруженного свержения советской власти и горячка военных лет отошла пусть в недавнее, но прошлое, характерной особенностью литературы стало стремление увидеть революционные годы в исторической перспективе. Осмыслить причины и общемировое значение революции, логику исторического пути России; подвергнуть ревизии все прежние идеалы и нормы; понять, как чувствует себя человек, оставшийся один на один с историей, когда прежняя жизнь рухнула и необходимо решать, как и чем жить дальше, — эти проблемы волновали писателей и в России, и в эмиграции.
Взгляд на эпоху и на собственную жизнь в исторической перспективе вызвал активизацию не только мемуарного жанра (о чем уже шла речь выше), но и появление произведений автобиографических. Книги о прошлом, имеющие автобиографическую основу, оставили многие писатели старшего поколения, которые стремились сохранить черты ушедшей России. «Не то чтобы прошлое было прекрасно, — замечает Б. Зайцев, — но над ним веет забвением, услаждающим и украшающим. Что было и что ушло, становится для пишущего (да и для читающего) трогательным особенно (тем более, что у многих это связывалось с молодостью, вступлением в жизнь, которая оказалась совсем не такой, как предполагали».
«Жизнь Арсеньева» И. Бунина, «Детство Никиты» А. Толстого, «Кадеты», «Юнкера» А. Куприна, «Времена» М. Осоргина, «Лето Господне» и «Богомолье» И. Шмелева, «Путешествие Глеба» Б. Зайцева — эти книги, обращенные к истокам личности человека, показывающие историю формирования его характера, продолжают классическую традицию автобиографических произведений о детстве и юности С.Т. Аксакова («Семейная хроника», «Детские годы Багрова — внука») и Л.Н. Толстого («Детство», «Отрочество», «Юность»).
Сам материал диктовал художникам обращение к проблемам вечным, с которыми впервые встречается человек в детстве и юности: тайнам жизни и смерти, добра и зла, счастья и страдания, любви и ненависти, обретения веры.