04 Май 2014
Кажется, А.П. Чехова, как и его героев, всегда принимали за кого-то другого. Что-то есть знаменательное в том, что его так полюбила и безоговорочно приняла именно как своего идейного «выразителя» и наставника и русская интеллигенция (в федотовском ее понимании – то есть, «беспочвенная» и «идейная»), и советская: Чехов оказывался идеологически, а главное – ментально близким, этаким «обличителем мещанской пошлости и буржуазного мира». Для советских интеллигентов – писателей, режиссеров, актеров и даже политических и общественных деятелей – стало обычным признаваться в любви к чеховскому герою: в нем видели воплощение человеческого достоинства, едва ли не идеал для подражания. «Скажите, – спрашивали интервьюеры, – а кто для вас является эталоном человека?» «Конечно, это прежде всего – чеховский интеллигент», – отвечали вопрошаемые (Юрий Левитанский, Булат Окуджава, Михаил Козаков, Борис Ельцин, Борис Немцов, бывший министр иностранных дел Андрей Козырев и др., и др., и др…).
Любопытно также, что на знаменитом процессе Синявского и Даниэля одним из главных пунктов обвинения против первого из них было то, что «он посмел поднять руку на нашего Чехова». Да! В одном из рассказов Андрея Синявского (кажется, он так и называется «Графоман») бездарный писатель, обиженный на судьбу, грозит портрету Чехова, восклицая: «Взять бы Чехова за его чахоточную бороденку!» Часть общественности, настроенной против обвиняемого, была шокирована и оскорблена: вот как он хочет обойтись с нашим Чеховым!
Однако вернемся к «идеальному» чеховскому интеллигенту. Кого же именно все-таки при этом имели в виду его поклонники? Ну не хрестоматийного же пошляка Ионыча, не Беликова же, этого «человека в футляре», не Чимшу-Гималайского же, любителя крыжовника, не Гурова же из «Дамы с собачкой», не Громова или Рагина из «Палаты №6», и, наверное, не безвольного тюфяка доктора Дымова из «Попрыгуньи»? Но может быть, это Коврин из «Черного монаха»? Может, «вечный студент» – «облезлый барин» Петя Трофимов из «Вишневого сада» или туберкулезник Саша из «Невесты», с их обличительным пафосом и возвышенными мечтами о будущем человечества? А может, Треплев или Тригорин? Или Никитин, учитель словесности?
Но нет: оказывается, имеется в виду не кто-то из них конкретно – при ближайшем рассмотрении каждый из них по отдельности как-то «не тянет» на эталон, и Чехов при соответствующем прочтении дает основание говорить о некоей духовной недоброкачественности каждого из них. А подразумевается, по видимому, некий чеховский интеллигент вообще — обобщенный, что ли, чеховский герой, собранный с художественного мира по нитке и при этом вырванный из собственного контекста: интеллигентный, вежливый, ироничный, «выдавливающий из себя раба», «свободный, как ветер».
Любопытно также, что на знаменитом процессе Синявского и Даниэля одним из главных пунктов обвинения против первого из них было то, что «он посмел поднять руку на нашего Чехова». Да! В одном из рассказов Андрея Синявского (кажется, он так и называется «Графоман») бездарный писатель, обиженный на судьбу, грозит портрету Чехова, восклицая: «Взять бы Чехова за его чахоточную бороденку!» Часть общественности, настроенной против обвиняемого, была шокирована и оскорблена: вот как он хочет обойтись с нашим Чеховым!
Однако вернемся к «идеальному» чеховскому интеллигенту. Кого же именно все-таки при этом имели в виду его поклонники? Ну не хрестоматийного же пошляка Ионыча, не Беликова же, этого «человека в футляре», не Чимшу-Гималайского же, любителя крыжовника, не Гурова же из «Дамы с собачкой», не Громова или Рагина из «Палаты №6», и, наверное, не безвольного тюфяка доктора Дымова из «Попрыгуньи»? Но может быть, это Коврин из «Черного монаха»? Может, «вечный студент» – «облезлый барин» Петя Трофимов из «Вишневого сада» или туберкулезник Саша из «Невесты», с их обличительным пафосом и возвышенными мечтами о будущем человечества? А может, Треплев или Тригорин? Или Никитин, учитель словесности?
Но нет: оказывается, имеется в виду не кто-то из них конкретно – при ближайшем рассмотрении каждый из них по отдельности как-то «не тянет» на эталон, и Чехов при соответствующем прочтении дает основание говорить о некоей духовной недоброкачественности каждого из них. А подразумевается, по видимому, некий чеховский интеллигент вообще — обобщенный, что ли, чеховский герой, собранный с художественного мира по нитке и при этом вырванный из собственного контекста: интеллигентный, вежливый, ироничный, «выдавливающий из себя раба», «свободный, как ветер».
Бесплатно скачать реферат «Мучитель наш Чехов» в полном объеме