Тема трусости связывает две линии романа. Многие критики будут приписывать трусость и самому мастеру, не сумевшему бороться за свой роман, за свою любовь и свою жизнь. И именно этим будут объяснять награждение мастера после завершения всей истории покоем, а не светом. Остановимся на этом подробнее.
В конце романа, когда Воланд покидает Москву, к нему является с поручением Левий Матвей (гл. 29).
«- Он прочитал сочинение мастера, — заговорил Левий Матвей, — и просит тебя, чтобы ты взял с собою мастера и наградил его покоем. Неужели это трудно тебе сделать, дух зла?
— Мне ничего не трудно сделать, — ответил Воланд, — и тебе это хорошо известно. — Он помолчал и добавил: А что же вы не берете его к себе, в свет?
— Он не заслужил света, он заслужил покой, — печальным голосом проговорил Левий».
Вопрос, почему мастер не заслужил света, остается и сегодня не до конца проясненным. Его подробно анализирует В. А. Славина. Она отмечает, что чаще всего встречается мнение, будто «мастер не удостоен света именно потому, что был недостаточно активен, что позволил в отличие от своего мифологического двойника сломать себя, сжег роман», «не выполнил своего долга: роман остался незавершенным». Подобную точку зрения высказывает и Г. Лесскис в комментариях к роману: «Принципиальное отличие протагониста второго романа заключается в том, что мастер оказывается несостоятелен как трагический герой: в нем недостало той духовной силы, которую обнаруживает Иешуа на кресте так же убедительно, как и на допросе у Пилата… Никто из людей не смеет упрекнуть измученного человека за подобную капитуляцию, он заслужил покой».
Представляет интерес и другая точка зрения, высказанная, в частности, в работах американского ученого Б. Покровского. Он считает, что роман «Мастер и Маргарита» показывает развитие рациональной философии, а роман самого мастера переносит нас не на два тысячелетия в прошлое, а в начало XIX в., в ту точку исторического развития, когда после «Критики чистого разума» Канта начался процесс демифологизации священных текстов христианства. Мастер, по мнению Покровского, находится в ряду этих демифологизаторов, а потому лишается света (мастер освободил Евангелие от сверхъестественного — нет воскресения Христа). Притом ему дается шанс искупить грех, но он его не увидел, не понял (имеется в виду эпизод, когда Иван Бездомный в клинике Стравинского рассказывает мастеру о встрече с Боландом, а тот восклицает: «О, как я угадал! Как я все угадал!»
Он воспринял свидетельство дьявола об истине — и это его второй грех, более тяжкий, считает Покровский. А то, в чем многие критики видят причину наказания мастера покоем, Покровский называет актом героизма, потому что герой не пошел ни на какие компромиссы с чуждым ему миром даже во имя своего спасения. Здесь мастер как раз соответствует идее «доброй воли» и «категорического императива», которой призывает следовать автор романа «Мастер и Маргарита» вслед за Кантом. В первой главе, когда герои спорят о существования Бога, Воланд, ссылаясь на Канта, говорит, что тот сначала разрушил все доказательства существования Бога, а потом «соорудил собственное шестое доказательство». Кантовское шестое доказательство — это и есть учение о доброй воле, сущностью которого, по определению Владимира Соловьева, является «всеобщая разумная идея добра, действующая на сознательную волю в форме безусловного долга или категорического императива (по терминологии Канта). Говоря проще, человек может делать добро помимо и вопреки корыстных соображений, ради самой идеи добра, из одного уважения к долгу или нравственному закону.
Мы подчеркиваем то, что важно, на наш взгляд, Булгакову. В его романе носителем доброй воли выступает Иешуа. И тогда мы задаем вопрос: может ли Иешуа, следуя «категорическому императиву», наказать мастера за то, что тот не такой сильный, как он сам? Он скорее бы простил этот недостаток, как простил он Понтия Пилата, чем помог и мастеру закончить свой роман. Тогда прав Покровский, увидевший грех мастера в разрушении веры: «Как ни парадоксально такое утверждение, но исторически мастер — предшественник «образованного» теоретика Берлиоза и невежественного практика Ивана Бездомного, Ивана до его перерождения. Покровский ближе к истине, на наш взгляд, но целиком с ним согласиться нельзя, потому что его истина — в вере, в религии только, и он считает, что Разум всему виной («кошмар абсолютизировавшего себя разума»).
По мнению В. А. Славиной, что у Булгакова это не совсем так. Хотя идеи и теории часто являются причинами несчастий (вспомните «Роковые яйца» и «Собачье сердце»), хотя он отрицает социальные революции, предпочитая «излюбленную и Великую Эволюцию», все же именно на сознательную и разумную волю на пути к добру делает он ставку. И в этом суть его философии, воплощенной в блестящей художественной форме — в романе «Мастер и Маргарита».
В архиве М. Булгакова хранится журнал «Литературная учеба» (1938) со статьей Миримского о Гофмане. Именно о ней Булгаков писал Елене Сергеевне в Лебедянь: «Я случайно напал на статью о фантастике Гофмана. Я берегу ее для тебя, зная, что она поразит тебя так же, как и меня. Я прав в «Мастере и Маргарите»! Ты понимаешь, чего стоит это сознание — я прав!» В этой статье среди отмеченных Булгаковым есть такие слова: «Он (Гофман) превращает искусство в боевую вышку, с которой как художник творит сатирическую расправу над действительностью». Это очевидно и для булгаковского романа, поэтому прежде всего произведение так долго и трудно шло к читателю.
Мы наиболее подробно остановились на библейских главах, так как именно они содержат философскую квинтэссенцию романа. Недаром первой репликой Ильфа и Петрова после чтения романа Булгаковым была: «Уберите «древние» главы — и мы беремся напечатать». Но это ни в коем случае не принижает содержания глав о современности — одно без другого и не читается. Послереволюционная Москва, показанная глазами Воланда и его свиты (Коровьева, Бегемота, Азазелло), — это сатирико-юмористическая, с элементами фантастики, необыкновенно яркая картина с фокусами и переодеваниями, с острыми репликами по ходу и комическими сценами. .
За три дня пребывания в Москве Воланд исследует привычки, поведение и жизнь людей разных социальных групп и слоев. Он хочет знать, изменилось ли московское население и насколько значительно, притом его больше интересует, «изменились ли горожане внутренне». Перед читателями романа проходит галерея подобных гоголевским героев, но только мельче тех, хотя и столичных. Интересно, что каждому из них в романе дается нелицеприятная характеристика.
Директор театра Варьете Степа Лиходеев «пьянствует, вступает в связи с женщинами, используя свое положение, ни черта не делает, да и делать ничего не может…», председатель жилтоварищества Никанор Иванович Босой — «выжига и плут», Майгель — «наушник» и «шпион» и т. п.
Всего в романе «Мастер и Маргарита» более пятисот персонажей -это не только те, кто выделен какими-то индивидуальными или специфическими чертами, но и «коллективные персонажи» — зрители Варьете, прохожие, сотрудники различных учреждений. Воланд, хотя он, по убеждению Маргариты, и всесильный, пользуется своим могуществом далеко не в полную силу и, скорее, лишь для того, чтобы подчеркнуть и ярче показать человеческие пороки и слабости. Это фокусы в Варьете и кабинет с пустым костюмом, подписывающим бумаги, поющее учреждение и постоянные превращения денег то в простые бумажки, то в доллары… И когда в театре «председатель Акустической комиссии» Аркадий Аполлонович Семплеяров требует от Воланда разоблачения фокусов, происходит настоящее разоблачение присутствующих в Варьете граждан.
«Я вовсе не артист», — говорит Воланд, — а просто мне хотелось повидать москвичей в массе…» И люди не выдерживают испытания: мужчины бросаются за деньгами — и в буфет, а женщины — за тряпками. В результате вполне заслуженный и справедливый вывод «…Они люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было… Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или золота. Ну, легкомысленны… ну, что ж… и милосердие иногда стучится в их сердца… обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их…»
Примечательно, что действие романа начинается знакомством Воланда с Берлиозом, руководителем писательской организации, редактором толстого журнала, можно сказать, даже теоретиком и идеологом, и Иваном Бездомным, поэтом, который по заказу Берлиоза пишет антирелигиозную поэму. Уверенность образованного Берлиоза в своих теоретических постулатах и слепое следование им поэта пугает, как любой догматизм, который ведет за собой бездумное повиновение и как следствие — трагедию. Трагедию не отдельной личности, но целого общества, вынужденного подчиниться ложной тоталитарной идее. За ложь полагается возмездие, «возмездие как часть земного закона справедливости» (В. Лакшин). Это возмездие в булгаковской трактовке звучит как тезис «каждому будет дано по его вере», который раскрывается на примере Берлиоза в сцене на балу у Сатаны.
— Михаил Александрович, — негромко обратился Воланд к голове, и тогда веки убитого приподнялись, и на мертвом лице Маргарита, содрогнувшись, увидела живые, полные мысли и страдания глаза. — Все сбылось, не правда ли? — продолжал Воланд, глядя в глаза головы, — голова отрезана женщиной, заседание не состоялось, и живу я в вашей квартире. Это — факт. А факт — самая упрямая в мире вещь. Но теперь нас интересует дальнейшее, а не этот уже совершившийся факт. Вы всегда были горячим проповедником той теории, что по отрезании головы жизнь в человеке прекращается, он превращается в золу и уходит в небытие. Мне приятно сообщить вам, в присутствии моих гостей… что ваша теория и солидна и остроумна. Впрочем, все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере». Берлиоз уходит в небытие — он в это верил, он это пропагандировал. Он заслужил это наказание. Интересна судьба и собеседника Берлиоза Ивана Бездомного. В конечном варианте романа его наказание намного легче, чем в ранних редакциях. Он не может совладать с весенним полнолунием. «Лишь только оно начинает приближаться, лишь только начинает разрастаться и наливаться золотом светило… становится Иван Николаевич беспокоен, нервничает, теряет аппетит и сон, дожидается, пока созреет луна». Но в «Великом Канцлере» — раннем варианте «Мастера и Маргариты» — судьба Ивана Бездомного сложнее. Он оказывается на суде мертвый (как он умер, мы не знаем) перед Воландом и на вопрос: «Что же ты хочешь, Иванушка?» — отвечает: «Хочу, увидеть Иешуа Га-Ноцри, — ты открой мне глаза». «В иных зем- лях, в иных царствах, — говорит ему на это Воланд, — будешь ходить по полям слепым и прислушиваться. Тысячу раз услышишь, как молчание сменяется шумом половодья, как весной кричат птицы, и воспоешь их, слепенький, в стихах, а на тысячу первый раз, в субботнюю ночь, я открою тебе глаза. Тогда увидишь его. Уйди в свои поля». Иван Бездомный из-за невежества верил и в Михаила Александровича Берлиоза, но после событий на Патриарших прудах, в клинике Стравинского, он признает, что был неправ. И хотя Булгаков проводит мысль, что «слепота вследствие невежества не может служить оправданием неправедным поступкам», в то же время он понимает, что вина Берлиоза не может быть приравнена к поступкам Ивана Бездомного.
В этом отношении интересна и судьба Понтия Пилата. В последней главе «Мастера и Маргариты», которая называется «Прощение и вечный приют», происходит как бы соединение двух романов (романа Мастера и романа Булгакова), мастер встречается со своим героем:
«- Ваш роман прочитали, — заговорил Воланд, поворачиваясь к мастеру, — и сказали только одно, что он, к сожалению, не окончен. Так вот, мне хотелось показать вам вашего героя. Около двух тысяч лет сидит он на этой площадке и спит, но когда приходит полная луна, как видите, его терзает бессонница. Она мучает не только его, но его верного сторожа, собаку. Если верно, что трусость — самый тяжкий порок, то, пожалуй, собака в нем не виновата. Единственное, чего боялся храбрый пес, это грозы. Ну что ж, тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит».
Понтий Пилат мучается тем, что не договорил о важном с арестантом, с которым мечтал вместе пойти по лунной дороге. Этот момент в романе представляется очень важным, как и «полные мысли и страдания» глаза головы Берлиоза. Страдание оттого, что что-то сделал или сказал не так, а вернуть нельзя. «Все будет правильно, на этом построен мир», — говорит Воланд Маргарите и предлагает мастеру кончить роман «одною фразой».
«Мастер как будто бы этого ждал уже, пока стоял неподвижно и смотрел на сидящего прокурора. Он сложил руки рупором и крикнул так, что эхо запрыгало по безлюдным и безлесым горам:
— Свободен! Свободен! Он ждет тебя!»
Понтий Пилат получает прощение. Прощение, путь к которому лежит через страдание, через осознание своей вины и ответственности. Ответственности не только за поступки и действия, но и за сами мысли, идеи.