Жанровая специфика «Повестей Белкина» в литературоведческом диапазоне располагается от «очерковых» форм до классической новеллистики. Чаще каждую из них идентифицируют как новеллу, и тогда в совокупности они все вместе — цикл новелл или даже книга. Такое почетное место им принадлежит в монографии Е.М. Мелетинского «Историческая поэтика новеллы». И все-таки, несмотря на «фамильное сходство» между новеллой и «маленькими повестями» Пушкина, остросюжетность, стремительность действия, непредсказуемость характеров и поступков, неожиданные развязки — сущностная природа «сказочек» Белкина глубинно тяготеет и, пожалуй, в поэтике определяется теми предпосылками, которые в искусствоведении соответствуют скорее свойствам и качествам «миниатюры» и «миниатюрности». Однако под этим углом зрения специфически сущностная природа «Повестей Белкина» никогда не становилась предметом рассмотрения.
Ни «маленькая повесть», ни «маленькая новелла» только по названиям формата еще не получают оснований для отнесения их по ведомству миниатюры в строгом смысле слова. Формально количественные показания не обладают достаточностью для «перевода» из одного «разряда» в другой. Параметры произведения заложены в его художественной феноменальности, они производные от его содержательной и концептуальной специфики, порождающей к жизни данный феномен. Скажем так, не количественный фактор, а угол зрения. Или, пожалуй, так: видение, становящееся ведением.
Роман Якобсон писал: «Малые формы в творчестве Пушкина поражают необыкновенной концентрацией художественных средств».
Сказанное по поводу антологических стихов поэта, справедливо и в более широком контексте. Компактная подача подчас грандиозных смыслов — принадлежность отнюдь не только произведений антологических жанров или лирики, но и прозы Пушкина, включая повесть-роман «Капитанская дочка». Предельная концентрация художественных средств, поразительная их минимализация оборачивается внутренней сдержанностью, присутствует не извне, а изнутри данного текста. Одним словом, речь идет не столько об объемных жанровых параметрах, сколько об «удельной плотности» повествования, и « механизмах» такого произведения, которое, согласно Роману Якобсону, может быть представлено в виде «идеографической системы», а ее образная природа — «идеограммой»!
Собственно говоря, поэтика «Повестей Белкина» дала свои всходы на хорошо возделанной почве, которую подготовили изречения, максимы, афоризмы, летучие слова или притчи и на основе которых свои плоды принесли «Опыты» Монтеня, сентенции Ларошфуко, характеристики Лабрюйера.
В пушкинской прозе, подчиненной минимализации словесного пространства становится залогом соразмеренной лапидарности текста и поразительного возрастания удельной содержательности и смыслового наполнения.