Краткое содержание: ВАСИЛИЙ ТЕРКИН, Твардовский

ВАСИЛИЙ ТЕРКИН

Автор пишет «книгу про бойца». Герой ее — Ва­силий Теркин, балагур, неунывающий ни при ка­ких обстоятельствах человек. Автор утверждает, что без таких людей, как Теркин, на войне нельзя выжить:

Жить без пищи можно сутки,

Можно больше, но порой На войне одной минутки Не прожить без прибаутки,

Шутки самой немудрой…

А всего иного пуще Не прожить наверняка —

Без чего? Без правды сущей,

Правды, прямо в душу бьющей…

На привале

На привале Теркин объясняет своим товари­щам, что такое «сабантуй». Это, по Теркину, — храбрость, испытание воли.

Человек в любой ситуации должен вести себя достойно, даже если опасность очень велика. Бой­цы любят слушать Теркина:

И несмело у него Просят: — Ну-ка, на ночь Расскажи еще чего,

Василий Иваныч…

Балагуру смотрят в рот,

Слово ловят жадно.

Автор размышляет о происхождении своего ге­роя. Он говорит, что такие люди, как Теркин, есть «в каждой роте», «в каждом взводе».

Просто парень сам собой Он обыкновенный…

Красотою наделен Не был он отменной,

Не высок, не то чтоб мал,

Но герой — героем…

Теркин рассказывает, что он «был в бою задет осколком», трижды выходил из окружения. От имени своего полка он говорит: «Был рассеян я частично, а частично истреблен». Теркин воевал, как герой, но медали не получил по какой-то при­чине — «может, в списке наградном // Вышла опе­чатка». Но не это главное:

Не гляди, что на груди,

А гляди, что впереди!

Перед боем

Армия отступает.

Шел наш брат,-худой, голодный,

Потерявший связь и часть…

Солдаты испытывают чувство вины перед со­ветскими людьми, поэтому идут они «избегая лиш­них глаз».

Однако в тех хатах, в которые по пути солдаты заходят, слышится сочувствующее: «Воротиться дай вам бог». «Как более идейный», Теркин выпол­няет обязанности политрука:

Не зарвемся, так прорвемся,

Будем живы — не помрем.

Срок придет, назад вернемся,

Что отдали — все вернем.

Командир угрюм: недалеко от избранного ими пути — его родная деревня. Теркин решает, что им следует зайти туда. Жена командира размещает солдат, хлопочет, готовит угощение:

Напоила, накормила,

Уложила на покой,

Да с такой заботой милой…

Словно были мы герои,

И немалые притом.

На какое-то короткое время кажется, будто ко­мандир пришел домой «с поля к ужину». Но сов­сем скоро им нужно уходить, и глава семейства оставляет своих родных с тяжелым сердцем — возможно, уже завтра в его хату войдут немцы:

И болел он, парень честный,

Понимал, отец семьи,

На кого в плену безвестном Покидал жену с детьми…

Командир ночью не спит, выполняет работу по дому, чтобы хоть как-то помочь жене и детям. На рассвете солдаты уходят, и плач детей, провожаю­щих отца, Теркин будет помнить всегда.

Теркин мечтает зайти в этот обогревший их дом тогда, когда армия будет освобождать свою зем­лю, — он хочет поклониться «доброй женщине прос­той».

Переправа

Переправа через реку. Немцы начинают артоб­стрел. Очень много бойцов гибнет. На противопо­ложный берег удается переправиться только пер­вому взводу.

В числе переправившихся — Теркин. Остав­шиеся в живых бойцы уже и не надеются на то, что увидят своих товарищей из первого взвода живыми. Связи нет.

Бойцы думают, что при высадке на берег ос­тальные были расстреляны врагами. Однако ночью Теркин отваживается снова переплыть реку, вода в которой ледяная. Он докладывает полковнику, что бойцы взвода живы и ждут дальнейших при­казаний. Они просят обеспечить переправу осталь­ным бойцам. Теркина согревают спиртом. Среди ночи переправа возобновляется.

Переправа, переправа!

Пушки бьют в кромешной мгле.

Бой идет святой и правый.

Смертный бой не ради славы,

Ради жизни на земле.

О войне

Грянул год, пришел черед,

Нынче мы в ответе За Россию, за народ И за все на свете.

От Ивана до Фомы,

Мертвые ль, живые,

Все мы вместе — это мы,

Тот народ, Россия.

В стороне не может оставаться никто — речь идет о будущем страны. На войне не нужно ду­мать о себе, но о чести собственной следует пом­нить Теркин говорит, что эта война не похожа на предыдущие, а «гораздо хуже».

И следует смириться со своей судьбой. Суждено отдать жизнь за свою Родину — значит, станешь «свободным от хлопот», но может и повезти — останешься здоровым.

Теркин ранен.

Теркин находится в стрелковой роте. Под об­стрелом вражеской артиллерии он тянет провод связи. Один из снарядов падает рядом с Терки­ным, но не взрывается.

Всем страшно: «кругом лежат ребята, // Зако­павшись носом в снег». Лишь Теркин презирает опасность — «Обратясь к тому снаряду, // Справил малую нужду». Теркин видит блиндаж. Он решил, что внутри блиндажа немцы. Теркин принимает решение занять их огневую точку. Однако оказы­вается, что в блиндаже пусто, и тогда Теркин ре­шает сам устроить там засаду. Немцы приближа­ются. Теркин выжидает. На него набрасывается немецкий офицер и ранит его в плечо: «Тронул правое плечо. // Ранен. Мокро. Горячо». Теркин за­калывает врага штыком. Сутки он, раненый, мок­рый, находится совсем один. «Теркин сник. Тоска согнула».

Он слышит, что вокруг идет бой. В блиндаже появляются русские танкисты. Они находят Тер­кина, состояние которого уже критическое:

Он лежит с лицом землистым,

Не моргнет, хоть глаз коли.

Но герой находит в себе силы шутить:

— Хлопцы, занята квартира, —

Слышат вдруг из глубины.

Автор говорит о взаимоотношениях людей на войне:

Не случалось видеть мне Дружбы той святей и чище,

Что бывает на войне.

О награде

За ранение Теркину положен орден. Но герой согласен и на медаль. Награда понадобится ему тогда, когда после войны он, освободитель, вер­нется в свой «край родной смоленский». Он при­дет вечером на танцы, и медаль ему будет очень нужна для того, чтобы произвести впечатление на любимую девушку:

И шутил бы я со всеми,

И была б меж них одна…

И медаль на это время Мне, друзья, вот так нужна!

Гармонь

Выписавшись из госпиталя, Теркин идет по при­фронтовой дороге. Он догоняет «роту первую свою».

По дороге его подбирает попутка. Впереди дви­жется колонна. Шофер обязан пропустить колон­ну, поэтому останавливает машину, а сам, после многих бессонных ночей, засыпает за баранкой. Теркин жалеет о том, что нет гармони, которая бы помогла скоротать время. Один танкист предлага­ет Теркину сыграть на гармони, которая принад­лежала их погибшему командиру. Сначала Тер­кин играет «стороны родной смоленской грустный памятный мотив», а потом — песню «Три танкиста». Каждому из присутствующих будто теплее ста­новится. Прибежал задремавший шофер и начал плясать. Гармонь делает удивительное дело — «до души доносит звук». Неожиданно танкисты узна­ет в Теркине того раненого, которого спасли из блиндажа. Они решают подарить гармонь своего погибшего товарища и командира Теркину, так как понимают, что не время сейчас оплакивать погиб­ших и вообще неизвестно, останется ли кто из них в живых уже завтра.

Два солдата

Теркин заходит в хату, где живут старик и ста­руха. В прошлом старик — сам солдат, поэтому не пугают его звуки рвущихся поблизости снарядов. Теркин чинит старикам пилу и настенные часы. Старуха с большой неохотой жарит припрятанное сало и, «страдая до конца, // Разбивает два яйца», делая яичницу. Теркин и старик «Разговор ведут солдатский, // Дружно спорят, горячо». Старик спра­шивает, удастся ли нашим побить врага. В конце тра­пезы Теркин, поклонившись хозяевам, отвечает на вопрос старика: «Побьем, отец!»

О потере

Товарищ Теркина теряет кисет и очень рас­страивается из-за этого. Эта потеря — последняя в ряду более страшных потерь — у него больше нет ни семьи, ни двора и хаты, ни «края родного». Ему, товарищу Теркина, уже за сорок, и он упре­кает Теркина в том, что ему легко судить об утра­тах — он молодой, и у него нет ничего. Теркин да­рит ему свой кисет и при этом говорит:

Потерять семью не стыдно —

Не твоя была вина.

Потерять башку — обидно,

Только что ж, на то война.

Потерять кисет с махоркой,

Если некому пошить, —

Я не спорю, — тоже горько,

Тяжело, но можно жить,

Пережить беду-проруху,

В кулаке держать табак,

Но Россию, мать-старуху,

Нам терять нельзя никак.

Поединок

Теркин бьется с «сытым, бритым, береженым, // Дармовым добром кормленным» немцем. Конечно, враг гораздо сильнее. Но Теркин не сдается, не от­чаивается. Теркин не считает противника челове­ком, он называет его подлецом. Оба противника уже порядком ослабли, но ни один не сдает пози­ций. Немец начинает драться каской, Теркин в от­вет бьет его незаряженной гранатой, оглушает, связывает и доставляет в штаб для допроса. Тер­кин драку, да и войну в целом, считает работой, и, если ему удалось победить противника — зна­чит, работа хорошо выполнена. Теркин гордится со­бой, идущим по советской земле, неся «между про­чим» автомат поверженного врага и подгоняя «языка». Теркин знает: каждый встречный рад, что вернул­ся из разведки живым.

От автора

Автор говорит, что так уж повелось, что каж­дый говорит о своем: рыбак — о пучине, лесник — о древесине и т. д. А солдат говорит о войне:

Про огонь, про снег, про танки,

Про землянки да портянки,

Про портянки да землянки,

Про махорку и мороз…

Книга, которую автор пишет, — о бойце, в ней нет определенного сюжета: «без начала, без кон­ца, / / Без особого сюжета». Солдат на войне живет лишь по приказу командира, и без приказа коман­дования не может солдат

Ни сменить свою квартиру,

Ни сменить портянки он.

Ни жениться, ни влюбиться Он не может, — нету прав…

Для солдата самое главное — вернуться домой живым. Автор говорит, что «на войне душе солда­та сказка мирная милей». А жизнь солдата зави­сит лишь от случая.

«Кто стрелял?»

Над Теркиным и над его однополчанами кружит самолет противника. В любую минуту солдаты мо­гут погибнуть. Автор размышляет о том, в какое

время года лучше умереть. Он приходит к выво­ду, что для смерти любое время года не подходит:

Нет, товарищ, зло и гордо,

Как закон велит бойцу,

Смерть встречай лицом к лицу,

И хотя бы плюнь ей в морду,

Если все пришло к концу…

Теркин стреляет из винтовки в самолет и сби­вает его.

Самолет — стальная снасть —

Ухнул в землю, завывая.

Из штаба звонят с одним вопросом: «Кто стре­лял?» Все хотят знать имя героя. За этот подвиг Теркина награждают орденом: «Глядь — и орден, как с куста!» Это событие Теркин, по обыкнове­нию, комментирует шуткой:

—   Не горюй, у немца этот —

Не последний самолет…

О герое

Теркин рассказывает о том, как он, находясь в госпитале, познакомился с солдатом из Тамбова.

Сам собой, сказать, — мальчишка, Недолеток-стригунок.

Этот юный солдатик награжден орденом, и Тер­кин думал о том, что он смог совершить подвиг, «а я не мог». Теркин и герой разговорились о том, из ка­ких мест родом каждый из них. Теркин решил, что герой — его земляк, но оказалось, что он из-под

Тамбова. Награжденный орденом намекнул Тер­кину, что в его стороне не может быть таких геро­ев, как он сам. Но вот теперь Теркин с полным правом может утверждать, что его любимая Смо­ленщина также способна рождать героев. Теркин очень гордится своей малой родиной, любит ее боль­ше всего на свете:

Мне не надо, братцы, ордена,

Мне слава не нужна,

А нужна, больна мне родина,

Родная сторона!

Генерал

Идут бои на Волге. Теркин находится в оборо­не. Он отсыпается на берегу реки. В полудреме ему слышится песня о речушке, которая только одна может, проползя под колючей немецкой проволо­кой, добежать до его родимого села. Возле речки, возможно, склонилась мать солдата, выплакивая свою печаль по сыну, и речка может передать ей слова любви сына. Теркина зовут к генералу. Ге­нерал — «суд. Отец. Глава. Закон» на войне — разрешает Теркину съездить домой на неделю в качестве награды за совершенный подвиг. Однако в родной стороне Теркина сейчас враги, а он — не речка, которая может свободно перемещаться туда, куда ей захочется. И генерал обещает Тер­кину отпуск в то время, когда русская армия будет освобождать его любимый Смоленск. Прощаясь, генерал крепко жмет Теркину руку:

Обнялись они, мужчины,

Генерал-майор с бойцом, —

Генерал — с любимым сыном,

А боец — с родным отцом.

О себе

Автор вспоминает мирные дни, когда не было войны:

Старый лес, куда в орехи Я ходил с толпой ребят.

Лес — ни пулей, ни осколком Не пораненный ничуть,

Не порубленный без толку,

Без порядку как-нибудь…

Автор мечтает о тех днях, когда наконец рус­ская земля будет свободна, люди будут ходить «не украдкой, не с оглядкой» по родной земле. Он про­износит клятву Родине в том, что вернется и осво­бодит ее, сотрет границу между оккупированной территорией и Советской землей. Автор говорит, что он «за все кругом в ответе».

Я дрожу от боли острой,

Злобы горькой и святой.

Мать, отец, родные сестры У меня за той чертой.

Я стонать от боли вправе И кричать с тоски клятой.

То, что я всем сердцем славил И любил — за той чертой.

Бой в болоте

Полк Теркина третьи сутки ведет бой в болоте при безвестном населенном пункте Борки. Моро­сит холодный дождь.

У солдат закончилось продовольствие, нет ку­рева. Однако не в характере Теркина унывать. Он, «шутник великий», считает, что может быть во мно­го раз хуже. Теркин даже говорит, что они сейчас находятся на курорте:

У тебя — в тылу ль, на фланге, —

Сам не знаешь, как силен, —

Бронебойки, пушки, танки.

Ты, брат, — это батальон.

Полк. Дивизия. А хочешь —

Фронт. Россия! Наконец,

Я скажу тебе короче И понятней: ты — боец.

Теркин вспоминает о том, как тяжело приходи­лось им год назад, в то время, когда части Советской Армии отступали.

Теперь ситуация обратная — отступают немцы. Враги, говорит Теркин, даже стали петь русские песни:

А поют худые черти,

Сам слыхал: «Москва моя».

Автор размышляет о том, что после того, как война закончится, все павшие в боях будут равны — и те, кто бился за большие города, и те, кто отдал жизнь за маленькие безвестные селения:

И Россия — мать родная —

Почесть всем отдаст сполна.

Бой иной, пора иная,

Жизнь одна и смерть одна.

О любви

Каждого солдата провожает на войну женщи­на. Автор жалеет о том, что именно родную мать из всех женщин вспоминают реже.

Для солдата

Любовь жены, —

Кто не знал — проверьте, —

На войне сильней войны И, быть может, смерти.

Автор советует:

Ты ей только не перечь,

Той любви, что вправе Ободрить, предостеречь,

Осудить, прославить.

Письмо, пришедшее из дома, полное любви, под­держки, способно сотворить чудо с солдатом. Лю­бовь — чувство, которое не может победить война. Оно, это чувство, способно выдержать любые ис­пытания, любой срок.

Автор, обращаясь к женам солдат, призывает их чаще писать на фронт своим мужьям. К сожа­лению, Василию Теркину писать некому.

Не случилось никого Проводить в дорогу.

Обстоят дела именно так, потому что девушки больше любят летчиков и конников.

А вот пехота не пользуется вниманием, и это неправильно.

Пусть тот конник на коне,

Летчик в самолете,

И, однако, на войне Первый ряд — пехоте…

Обойдите всех подряд,

 

Лучше не найдете:

Обратите нежный взгляд,

Девушки, к пехоте.

Отдых Теркина

Рай для солдата — то место, где можно ото­спаться. Рай — это «дом. Крылечко. // Веник — ноги обметай. // Дальше — горница и печка. // Все, что надо. Чем не рай?» В этом раю можно спать в «тепле постельном… в белье нательном, как по­ложено в раю». Помимо сна в раю — «пища в день четыре раза» со стола, а не с колена, с тарелки, а не с котелка. В раю есть и запреты: «у ног твоих винтовка // Находиться не должна», «за голени­ще // Ложку прятать не велят». Оказавшись в та­ком месте, Теркин не может никак уснуть, пока ему не дают совет, что для этого ему нужно по фронтовой привычке надеть шапку. Однако война еще не закончена, следовательно, отдыхать Тер­кину некогда.

Пора возвращаться на передовую. Как и все его товарищи, Теркин по-прежнему спит где придет­ся. У него нет ни перины, ни подушки, а утром — снова в атаку.

В наступлении

Солдаты уже настолько привыкли к тому, что они оборонялись, что приспособились к такой жизни, обжили лес. Они организовали баньку, чи­тали на досуге «Теркина», прижился у них и пе­тух, который будил их по утрам. Но вот полк пере­ходит в наступление. Молодым бойцам, которые впервые идут в бой, в этот миг очень важно знать, «что Теркин тут».

Геройски гибнет молодой лейтенант, и Теркин понимает, что пришла его очередь вести солдат в бой. Теркин тяжело ранен. Но село было отбито у врага.

… для точности примерной,

Для порядка генерал,

Кто в село ворвался первым,

Знать на месте пожелал.

Доложили, как обычно:

Мол, такой-то взял село,

Но не смог явиться лично,

Так как ранен тяжело.

Смерть и воин

Теркин, истекая кровью, лежит на снегу. К не­му приходит Смерть. Она уговаривает его сдаться, не бороться за жизнь, согласиться умереть. Хотя Теркину и очень тяжело, он слаб, но все таки он решает сопротивляться Смерти.

Смерть говорит Теркину, что ему просто нет смысла бороться за жизнь, так как война будет еще долго идти. Теркин не спорит, но готов к тому, чтобы воевать дальше.

Смерть в качестве аргумента добавляет тот факт, что Теркину некуда будет вернуться после войны, — его дом разрушен. Но и здесь Теркин не поддается — он хороший работник, у него золо­тые руки, и он отстроит дом заново. Смерть гово­рит, что после ранения он станет калекой, никому не нужным человеком. У солдата уже нет сил спо­рить. Теркин почти готов умереть. Но он просит Смерть о том, чтобы она отпустила его только на денек живым.

Дашь ты мне в тот день последний,

В праздник славы мировой,

Услыхать салют победный,

Что раздастся над Москвой?

Дашь ты мне в тот день немножко Погулять среди живых?

Дашь ты мне в одно окошко Постучать в краях родных?

Смерть оказывается, и Теркин гонит ее прочь. По полю идут бойцы из похоронной команды. Они и подбирают Теркина, относят его в лазарет.

Бойцы надевают на закоченевшие руки Терки­на рукавицы, чтобы хоть как-то согреть его.

И Смерть решает отступить — настолько по­трясена она взаимовыручкой.

Она не успела совладать с Теркиным, когда он был один.

Теркин пишет

Теркин пишет своим однополчанам письмо о том, что мечтает вернуться после госпиталя в свою род­ную часть.

Ему хочется быстрее «по Смоленщине своей то­пать до границы».

Теркин чувствует, что уже совсем скоро бои, — последние, победные.

И к этим дням Теркин рассчитывает ходить уже «без палок» и вернуться в строй. А уж если суж­дено встретить смерть, то пусть это будет среди товарищей.

На привале Теркин знакомится со своим одно­фамильцем Иваном Теркиным. Второй Теркин также очень популярен в своей части — он тоже герой, балагур, гармонист.

Теркины выясняют, кто из них настоящий, а кто поддельный. Старшина же объявляет, что теперь «по уставу каждой роте будет придан Теркин свой».

От автора

Теркина знают в каждом полку. О нем уже дав­но не было ничего слышно. Прошел слух, что Тер­кина нет в живых.

Но очень многие бойцы не верят, что Теркин на самом деле погиб:

Не подвержен Теркин смерти,

Коль войне не вышел срок.

Автор знает точно, что Теркин Жив-здоров, по- прежнему не унывает и ободряет окружающих. Только воюет он теперь на западе.

Праздник близок, мать-Россия,

Оберни на запад взгляд:

Далеко ушел Василий,

Вася Теркин, твой солдат.

То серьезный, то потешный,

Нипочем, что дождь, что снег, —

В бой, вперед, в огонь кромешный Он идет, святой и грешный,

Русский чудо-человек.

Дед и баба

Прошло три года с начала войны. Полк, в кото­ром служит Василий Теркин, освобождает дерев­ню, где Теркин когда-то чинил часы старикам. Дед и баба прячутся от снарядов в яме.

Мелко крестится жена,

Сам не скроешь дрожи!

Ведь живая смерть страшна И солдату тоже.

 

Старый солдат решил защищать жену и себя, чтобы только не попасть в плен. Он вооружается топором. Но к яме подходят русские солдаты. Дед узнает в одном из бойцов Теркина. Старуха на радости принимается угощать Теркина салом, ко­торого «и нет, а все же есть». Отремонтированные Теркиным часы украл немец («как-никак цветной металл»). Теркин обещает старикам, что привезет им новые часы из Берлина.

На Днепре

Полк подходит все ближе к родной земле Тер­кина. Солдат все чаще говорит о родной земле:

—   Мать-Земля моя родная,

Сторона моя лесная,

Приднепровский отчий край, Здравствуй, сына привечай!

Мать-земля моя родная,

Я твою изведал власть,

Как душа моя больная Издали к тебе рвалась!

Я загнул такого крюку,

Я прошел такую даль,

И видал такую муку,

И такую знал печаль!

Русские солдаты форсируют Днепр, а немцы сдаются в плен. Теркин очень изменился. Он те­перь более опытный, спокойный, многих потеряв­ший человек.

Но уже любимец взводный —

Теркин — в шутки не встревал.

Он курил, смотрел нестрого,

Думой занятый своей.

За спиной его дорога Много раз была длинней.

Про солдата-сироту

Солдаты все чаще говорят о взятии Берлина как о событии, которое уже не за горами. Теркин будто бы утрачивает былую популярность.

Он был в особом почете тогда, когда армия от­ступала и он мог поднять боевой дух солдатам своими шутками. Теперь же эту функцию выпол­няют генералы:

Срок иной, иные даты.

Разделен издревле труд:

Города сдают солдаты,

Генералы их берут.

Столицы Европы встречают победителей радост­но. Однако простой солдат все же думает о родном селе. Одному земляку автора не повезло — его семью убили, дом сожгли немцы.

А у нашего солдата, —

Хоть сейчас войне отбой, —

Ни окошка нет, ни хаты,

Ни хозяйки, хоть женатый,

Ни сынка, а был, ребята, —

Рисовал дома с трубой…

Теперь он сирота. Солдат постоял на месте сож­женного дома, «как на могилке», и вернулся в часть. Молча он ест холодный суп и плачет, плачет, по­тому что теперь о нем самом некому будет пла­кать. Автор говорит о том, что солдатских слез нельзя ни в коем случае прощать фашистам. В День Победы, говорит автор, нужно вспомнить солда­та-сироту и отомстить за его горе, за его слезы.

По дороге на Берлин

Части Советской Армии ведут освободительные бои в Европе. Солдатам не по душе «чуждый край краснокирпичный». «Три не наших языка» разде­ляют бойцов и Родину. Они мечтают о том време­ни, когда вернутся вродные места.

Воин твой, защитник-сын,

Шел, спешил к тебе, родная,

По дороге на Берлин.

Навстречу им попадаются бывшие узники не­мецких лагерей, вывезенные из своих стран.

И на русского солдата Брат француз, британец брат,

Брат поляк и все подряд С дружбой будто виноватой,

Но сердечною глядят.

Вот Европа, а спасибо Все по-русски говорят.

Солдаты встречают русскую женщину, «мать святой извечной силы, из безвестных матерей, что в труде неизносимы и в любой беде своей». Бойцы окружают женщину заботой. Они решают, что

…не годится,

Чтобы этак с посошком Шла домой из-за границы Мать солдатская пешком.

Солдаты дают женщине лошадь, корову, пери­ну, посуду, велосипед и даже настенные часы. Тер­кин советует женщине сказать тем, кто попыта­ется ее задержать или отнять подаренное, что все это ей дал Василий Теркин.

В бане

На околице войны —

В глубине Германии —

Баня! Что там Сандуны С остальными банями!

На чужбине отчий дом —

Баня натуральная.

Солдаты несказанно рады бане, одно плохо — вода для мытья^ взята из чужих рек.

Но автор говорит, что хуже всего во время вой­ны мыться в бане где-нибудь в Подмосковье. В ба­не люди голые, и сразу видно, кому какую отмети­ну оставила война.

Припечатана звезда На живом, на белом.

Неровна, зато красна,

Впрямь под стать награде,

Пусть не спереди она, —

На лопатке сзади.

А сегодняшнее мытье солдат знаменательно тем, что впервые за все время войны нет впереди немцев.

После бани солдаты одеваются. У многих на гим­настерках — настоящий иконостас из орденов. Шут­ливо солдаты говорят, что это еще не все награды: остальные — там, где немцы держат свои послед­ние рубежи.

От автора

Автор обращается к своему герою:

Теркин, Теркин, в самом деле,

Час настал, войне отбой.

И как будто устарели Тотчас оба мы с тобой.

Автор подводит итог своему произведению. Он признается, что порой и «врал для смеху», но «ни­когда не лгал для лжи». Он говорит, что не имеет права забывать Теркина, которому обязан своей известностью. Теркин вместе с автором отступал до Москвы, а затем гнал фашистов до «вражеской столицы». И все это время русские солдаты зачи­тывались «Теркиным».

Автор говорит, что цель его творчества одна, — чтобы солдатам было бы легче на войне после прочтения этих строк. Ему хочется, чтобы и после того, как война закончилась, за кружкой пива Тер­кина вспоминали бы и важный генерал, и простой рядовой. Автор говорит, что стало бы для него са­мой высокой оценкой произведения:

Пусть читатель вероятный Скажет с книжкою в руке:

—   Вот стихи, а все понятно,

Все на русском языке…

«Книга про бойца» для автора — дело всей его жизни.

С мыслью, может, дерзновенной

Посвятить любимый труд

Павшим памяти священной,

Всем друзьям поры военной,

Всем сердцам, чей дорог суд.